Неточные совпадения
В
отеле в час зазвонили завтракать. Опять разыгрался один из существенных актов дня и жизни. После десерта все двинулись
к буфету, где, в черном платье, с черной сеточкой на голове, сидела Каролина и с улыбкой наблюдала, как смотрели на нее. Я попробовал было подойти
к окну, но места были ангажированы, и я
пошел писать
к вам письма, а часа в три отнес их сам на почту.
Вечером я предложил в своей коляске место французу, живущему в
отели, и мы отправились далеко в поле, через С.-Мигель, оттуда заехали на Эскольту, в наше вечернее собрание, а потом
к губернаторскому дому на музыку. На площади, кругом сквера, стояли экипажи. В них сидели гуляющие. Здесь большею частью гуляют сидя. Я не последовал этому примеру, вышел из коляски и
пошел бродить по площади.
Посидев немного, мы
пошли к капитанской гичке. За нами потянулась толпа индийцев, полагая, что мы наймем у них лодку. Обманувшись в ожидании, они всячески старались услужить: один зажег фитиль посветить, когда мы садились, другой подал руку и т. п. Мы дали им несколько центов (медных монет), полученных в сдачу в
отеле, и отправились.
«Однако ж час, — сказал барон, — пора домой; мне завтракать (он жил в
отели), вам обедать». Мы
пошли не прежней дорогой, а по каналу и повернули в первую длинную и довольно узкую улицу, которая вела прямо
к трактиру. На ней тоже купеческие домы, с высокими заборами и садиками, тоже бежали вприпрыжку носильщики с ношами. Мы пришли еще рано; наши не все собрались: кто
пошел по делам службы, кто фланировать, другие хотели пробраться в китайский лагерь.
Не останавливаясь в Соутамтоне, я отправился в Крус. На пароходе, в
отелях все говорило о Гарибальди, о его приеме. Рассказывали отдельные анекдоты, как он вышел на палубу, опираясь на дюка Сутерландского, как, сходя в Коусе с парохода, когда матросы выстроились, чтоб проводить его, Гарибальди
пошел было, поклонившись, но вдруг остановился, подошел
к матросам и каждому подал руку, вместо того чтоб подать на водку.
Я оборотился и
пошел обыкновенным шагом
к Полине Александровне. Но, еще не доходя шагов сотни до ее скамейки, я увидел, что она встала и отправилась с детьми
к отелю.
Не успел я войти в
отель, как швейцар и вышедший из своей комнаты обер-кельнер сообщили мне, что меня требуют, ищут, три раза
посылали наведываться: где я? — просят как можно скорее в номер
к генералу.
Два раза
посылала она на квартиру Палтусова. Мальчик и кучер отвечали каждый раз одно и то же, что Андрей Дмитрич в Петербурге, «адреса не оставляли, а когда будут назад — неизвестно». Кому телеграфировать? Она не знала. Ее брат придумал,
послал депешу
к одному сослуживцу, чтобы отыскать Палтусова в
отелях… Ждали четыре дня. Пришла депеша, что Палтусов стоит у Демута. Туда телеграфировали, что Марья Орестовна очень больна — «при смерти», велела она сама прибавить. Получен ответ: «Буду через два дня».
Ему казалось, что он закалил свое чувство и способен выдержать искус свидания, а потому и находился в раздумье,
идти или не
идти с визитом
к его старинному другу, когда этот последний как из земли вырос перед ним в номере гостиницы «Гранд-Отель».